Эдрик в который раз подумал о жене. Здесь у него было достаточно времени, чтобы понять, что он просто сбежал от размолвки, вместо того чтобы наладить отношения с Ильестой.

Он бы тоже сильно разозлился, увидев ее в объятиях другого мужчины. Эта мысль ему еще больше не понравилась. Эдрик вспомнил хрупкое тело жены, водопад ее золотых волос, заплаканные глаза, и вздохнул. У него было время понять, что заносчивость и мужское самолюбие погнали его прочь из Алуэты. Когда он вернется, то постарается быть другим для жены. Терпеливым. Нежным. Умеющим признавать свою вину.

Дни и ночи сменяли друг друга, и вот наступил день, когда можно было с уверенностью сказать, что болезнь больше не угрожает жителям деревни.

Эдрик с солдатами седлали коней, готовясь уехать. Крестьяне столпились кучкой, выйдя их проводить.

— Спасибо, ваша светлость, что защитили нас, — поклонился староста.

— Вот, не побрезгуйте, мы тут насобирали, значит, по дворам, — он протянул Эдрику звякнувший мешочек с монетами, но тот отмахнулся.

— Лучше отдай на приданое этим двум красавицам, а я потом еще от себя добавлю, — сказал он, показывая на двух заплаканных девушек, одна из которых шепталась с Рувисом, а другая прижалась к Эгалту.

Эдрик уже знал, что бравые солдаты не теряли времени даром и решили жениться на местных девушках, а потом забрать их с собой в гарнизон. Кажется, для кого-то их вынужденная изоляция обернулась большой удачей.

Оседлав лошадей, маленький отряд тронулся в обратный путь, вслед за ними бежали босоногие деревенские мальчишки, поднимая пыль.

Застоявшиеся лошади понеслись вскачь, они тоже радовались свободе.

Эдрик с наслаждением ощутил ветер, бьющий в лицо, и улыбнулся от радости.

Скоро он вернется домой.

Глава 30.1

— Я отправлял четырех гонцов, чтобы ты вернулся! — глухо произнес Ирвик Девятый.

Эдрик стоял в его кабинете, по привычке отыскав глазами портрет матери. Анаира опять плакала, как ему показалось.

— Двое первых не добрались до гарнизона. А потом мне пришлось остаться в деревне, где человек заболел черной лихорадкой. Две недели был там с солдатами, иначе жители разбежались бы и разнесли эту заразу

— Ты не должен был оставить здесь жену и мчаться в Итерлею! Ты не должен был сидеть в этой проклятой деревне! Ты мой единственный сын, и до сих пор не понял, что в случае твоей гибели у меня не останется прямого наследника мужского пола. Наверняка началась бы смута сразу после моей смерти. Почему ты никак не хочешь повзрослеть, Эдрик?!

Отец выглядел еще более постаревшим, если это было вообще возможно.

— Ступай к жене. Завтра доложишь на совете, что происходит в Итерлее.

Эдрик, поклонившись, направился в свою старую комнату. Слуга Тумос уже ждал его.

— Светлого дня, ваша светлость! Как мы все переживали, что от вас долго не было вестей! А уж ваша супруга…Такое с ней приключилось…

— Что? — Эдрик почувствовал, что совесть опять заскулила в сердце, как раненый зверь.

— Ее светлость, стало быть, упала без вас со старой лестницы в башне, лежала две недели не вставая. А новый лекарь, храни его светлая богиня, сумел вылечить ее ногу. Она теперь настоящая, стало быть, герцогиня, сами увидите…

Эдрик распахнул дверь супружеской спальни и замер, пораженный.

Ильеста сидела к нему спиной, лицом к большому зеркалу, а служанки колядовали с ее распущенными волосами, вплетая длинные пряди в замысловатую прическу.

— Светлого дня, — хрипло сказал он.

Жена обернулась, и у него все оборвалось внутри.

Он не видел Ильесту почти месяц, и теперь не мог оторвать от нее глаз.

Не видел, как, кланяясь, выскочили за дверь служанки.

Ничего не видел, кроме лица Иль в обрамлении золотистых волос.

Она показалась ему настолько прекрасной, что перехватило дыхание. Фарфоровая кожа, глаза, в которых плещется небесная синева, тонкая талия, водопад волос, в шелк которых хотелось зарыться и перебирать это расплавленное золото.

Тхоргх, почему раньше он не видел, что она настолько красива! Злился на судьбу, проклинал жреца и не видел то, что было прямо перед ним!

Ильеста медленно поднялась и сделал навстречу к нему пару шагов.

Он опустился на колено и, взяв ее руку, поцеловал узкую ладонь.

— Прости меня, Иль. Я вернулся. Мы начнем все сначала.

30.2

Полчаса назад

Запыхавшаяся Сета, бежав в комнату, доложила:

— Ваша светлость, ваш супруг вернулся! Его сразу вызвал к себе его светлейшество, как только он слез с лошаи. Давайте пока срочно нарядим вас, чтобы он увидел, какая вы красавица!

Иль почувствовала, как у нее забилось сердце. Служанки засуетились, выбирая наряд, и Сета указала на яркое алое платье с золотистой вышивкой по рукавам и подолу.

— Вам очень идет красный цвет, ваша светлость.

Служанки принялись переплетать волосы, а Иль чувствовала, что время тянется медленно.

Служанки не успели еще и наполовину закончить с прической, как дверь распахнулась.

— Светлого дня, — медовый голос раздался за ее спиной.

Эдрик, в простой светлой тунике, стоял на пороге.

Она медленно встала и сделал два шага навстречу мужу, остановившись в нерешительности.

И замерла, когда, встав на колено, муж хватил ее за руку и поцеловал ладонь, а потом пальцы.

— Прости меня, Иль. Я вернулся. Мы начнем все сначала.

Эдрик посмотрел на нее невозможно зелеными глазами, и ее окатило жаром, будто кипятком.

— Мне сказали, что новый лекарь сумел вылечить тебя, я рад.

— Господин Эргел сотворил чудо, — кивнула Ильеста, краснея.

— Я соскучился по тебе, — просто сказал Эдрик, а затем его пальцы осторожно коснулись ее губ.

— Ты такая красивая, жена…А я был слепым дураком…

Он притянул Иль к себе и стал целовать. Сначала нежно, а потом она почувствовала, как его язык сплетается с ее. Ильеста даже не подозревала, что поцелуи могут быть такими обжигающими.

А затем, легко подхватив ее на руки, муж направился к постели…

Ильесте казалось, что его руки и губы были везде. На плечах, груди, на бедрах. Они ласкали, дразнили, заставляли тело пылать. Она почувствовала, как заострились вершинки грудей, когда Эдрик легко сжал их пальцами, а затем поочередно поцеловал.

А потом его пальцы, опустившись вниз по гладкому животу, стали ласкать ее бедра. Она охнула, когда муж, раздвинув нежные складочки, стал нежно гладить ее. Его движения становились все более ощутимыми, и она с изумлением почувствовала, что между ног стало влажно.

А затем почувствовала его язык, который ласкал ее ТАМ. Иль задохнулась от нахлынувших острых и ярких ощущений. Это было невыразимо сладко, и в то же время остро. На нее обрушились волны наслаждения, которые поглотили и унесли за собой в огненном вихре.

Ильеста услышала тихий стон и с изумлением поняла, что это ее голос.

А затем муж вошел в нее. На этот раз не было никакой боли, только желание, чтобы он не останавливался, чтобы дал ей облегчение, и совсем скоро на нее снова накатила волна острого наслаждения, поглотив ее тело и душу…

Когда все закончилось, Эдрик нежно прижал ее к себе и коснулся губами виска.

— Птичка моя, зарянка, — прошептал он…

Ей не хотелось ни о чем думать, было так легко и спокойно. Наверно, утром все покажется другим, а сейчас хотелось петь и кружиться от счастья, несмотря на глубокую ночь. Иль лежала без сна, чувствуя, как рядом ровно дышит Эдрик. Его рука лежала у нее на груди, и она не решалась снять ее.

Она вспоминала то, что произошло между ними, и улыбнулась в темноте.

Муж ошеломил ее своей нежностью. Оказывается, близость с мужчиной может приносить удовольствие, как и намекали замужние сестры.

Она осторожно повернулась, стараясь не разбудить мужа, но тот властно притянул ее к себе и прижал. Иль почувствовала, что Эдрик все еще спит, и положила голову ему на грудь. Она слышала ровные удары его сердца. Никогда она не была так близко раньше.