Улла все-таки задела его острым когтем. Кровь стекала по груди Эдрика по золотистым волоскам.

— Тгоргх! — выругался Эдрик. — Откуда взялась эта тварь?

— Я подобрала ее раненую совсем маленькой, и она жила у нас. Вчера я выпустила ее.

Это казалось невероятным. Улла нашла ее, не пожелав расставаться. Что теперь с ней делать, размышляла Ильеста.

— Вы ранены, — сказала она, заметив тонкую струйку крови из раны на плече.

— Нам надо возвращаться, только не представляю, что делать с вашей кошкой.

— Тише, девочка, — говорила она шипящей тьори, впрочем, зверь послушно шел слева от Ильесты. Эдрик, не желая подставлять спину, зашагал справа, прихватив брошенную тунику.

Так они и вышли к поляне с палатками.

— Тьори! — ахнул один из солдат, молниеносно выхватывая меч.

— Не трогайте ее! — закричала Ильеста.

Улла глухо зарычала, шерсть на ее затылке стояла дыбом.

— Нет, девочка, успокойся, — уговаривала ее Ильеста.

На шум из своего шатра выглянул Шу-вээс.

Он взглянул на девушку, изо всех сил удерживающую тьори, и щелкнул пальцами.

В ту же секунду в воздухе словно ниоткуда появилось белое облако.

Оно быстро опустилось над Ильестой и Уллой и превратилось в неровные толстые перекрещивающиеся нити, напоминающие паутину. Нити сеткой упали на тьори и девушку.

— Ты сумела приручить зверя, — покачал жрец головой удивленно.

— Она была маленькой, когда я ее подобрала, она меня слушается.

— Если животное тебя слушает, то постарайтесь дать ей это попить, — жрец протянул небольшой пузырек сквозь сетку, словно сотканную из плотного тумана.

— Это безвредно, просто тьори заснет на время и не будет беспокоиться.

Ильеста погладила Уллу по черной голове.

— Девочка, тебе надо это выпить, — прошептала она.

Улла, прищурив глаза, отвернулась.

— Так надо, девочка, я буду с тобой, — уговаривала Ильеста.

Словно нехотя, тьори открыла рот, лениво зевнула, обнажив острые клыки, способные за секунды прокусить горло любому врагу.

Ильеста вылила жидкость прямо в пасть тьори и стала чесать ее за ухом. Через минуту Улла обмякла, а затем закрыла глаза, дергая во сне лапами.

— И как же нам теперь ехать, госпожа, если лошади боятся вашего зверя? — задумчиво спросил Дайнис.

Он принес одеяло, и Ильеста аккуратно завернула спящую кошку. Морда торчала наружу, а туловище было спеленуто.

Дайнис осторожно взял спящую Уллу.

— Несу, как младенца, — улыбнулся он.

Лошадь Сторда было всхрапнула, чувствуя запах хищника, но Дайнис ласково погладил ее по морде, успокаивая животное.

— Надеюсь, она не проснется в самый неподходящий момент и не вцепится в меня, — сказал он.

Он вез тьори на руках всю дорогу до ближайшего постоялого двора.

Там путники перекусили горячей пшенной кашей с мясом, пирогами и вкусным куриным супом, а для Уллы нашлась небольшая клетка, в которой хозяин раньше держал кроликов. Эту клетку надежно прикрепили к седлу лошади, купленной здесь же на постоялом дворе, и вскоре путники вновь направились на юго-запад.

Тем временем Гийом перевязал плечо сына герцога, смазав его предварительно пахучей зеленоватой мазью из запасов Шу-вээса. Эдрик, поморщившись, вскочил на коня, солдаты свернули платки, и отряд двинулся вперед.

14.2

14.2

— А девушка молодец, — сказал Дайнис, кивнув на Ильесту. — В седле сидит хорошо, и не ноет. Жалко, что хромает.

— А чего ей ныть, если она скоро станет герцогиней, — отмахнулся Эдрик. Не может поверить, наверно, своему счастью. Ей дадут кучу слуг, золото, наряды. Что еще женщине надо?

— Ну, женщины вообще-то любят помечтать, — протянул Дайнис.

— Ага, ты вспомни свою последнюю любовницу, которая мечтала только об одном — как бы ты не встретился с жирным лавочником, с которым она трахалась за твоей спиной.

— Всем свойственно ошибаться, пресветлый, — философски заметил Дайнис.

Эдрик снова посмотрел на Ильесту, ровно сидевшую на лошади, и продолжил:

— Эта девица так бы, наверно, осталась старой девой до конца жизни, или ушла бы в монастырь, чтобы младшая сестра смогла выйти замуж. Бриас говорит, ее отец небогат, даром что барон.

— Зато теперь, кажется, ему удастся пристроить сразу трех дочерей, и все благодаря Шу-вээсу, — заметил Дайнис.

— Поскорее бы доставить ее и уехать в Приграничье. Тайрия, наверно, уже соскучилась по мне, — сказал Эдрик.

Он вспомнил Тайрию, ее пышное податливое тело, и вздохнул. Наверно, воздержание плохо сказывалось на нем. Его раздражала девица Аэрдис, из-за которой пришлось ехать медленнее, чем он рассчитывал первоначально. А теперь еще на голову свалилась эта тьори. Расцарапанное плечо ныло, мазь была слишком вонючей. Еще несколько дней, и он наконец будет свободен.

— Веселей, пресветлый, мы едем домой! — Дайнис пришпорил лошадь и поехал вперед.

* * *

Эдрик вспомнил, как в его жизни появился Дайнис Сторд.

Эдрику было шесть лет, когда мать умерла. После этого придворные дамы и служанки жалели мальчика и баловали его, выполняя любые капризы. Ему без конца совали сладости, трепали за румяные щечки, гладили золотистые кудри, и Эдрик как-то раз услышал, как слуга Тумос, пропуская вечером стаканчик вина со своим кузеном, работавшим садовником в замке, жаловался:

— Бабы совсем испортят пресветлого Эдрика.

На это кузен глубокомысленно ответил:

— Зато потом пресветлый сам будет их портить, — и они оба почему-то засмеялись.

Но потом, увидев, что мальчик внимательно прислушивается к их беседе, Тумос испуганно замахал на кузена рукой:

— Думай, что говоришь, Гурис, нас с тобой еще высекут, если пресветлый повторит твои слова при его светлейшестве.

— Нет, я ничего не скажу батюшке, Тумос, — сказал Эдрик. Он же не девчонка, чтобы жаловаться на всякую ерунду.

В семь лет, согласно обычаям, начиналось обучение сыновей герцога военному делу.

Обучением младшего сына Ирвика занялся капитан Тиль, седой ветеран, весь в шрамах, выживший в нескольких войнах. Он попал в наставники к Эдрику по протекции кого-то из знатных родственников и очень боялся потерять свое место, потому что у него была огромная семья.

Вместе с Эдриком стали тренироваться еще несколько мальчиков из знатных семей, как было принято. Тиль пока учил их бороться и управляться с деревянным мечом.

Старшие братья тренировались отдельно, они уже неплохо стреляли из луков и начали осваивать обращение с железным оружием с затупленными лезвиями.

Эдрику не понравились занятия, тело болело от ушибов и покрывалось синяками. Он пожаловался Тилю, что ему надоело тренироваться, и после этого почему-то стало легче. Капитан часто давал ему отдыхать и на каждом шагу хвалил.

Однажды посмотреть на тренировку пришел отец. Эрик легко одолевал одного за другим мальчишек в схватке, и они быстро падали на землю чуть ли не после первого касания Эдрика. Одного за другим он уложил всех. Затем мальчик горделиво посмотрел на отца.

Но вместо ожидаемой похвалы герцог покачал головой.

— Это не дело, Эдрик, — хмуро сказал Ирвик. — Они все поддавались тебе.

— Тиль, разгони их всех к Тхоргху и набери новых мальчишек, которых родители не приучили еще с детства прогибаться и лизать пресветлую задницу.

— Слушаюсь, ваше светлейшество, — пробормотал Тиль.

Через несколько дней занятия с капитаном Тилем возобновились. Тот понял, что от него требуется, и нашел несколько мальчиков из бедных дворянских семей. Среди них был и Дайнис Сторд, младший сын из большой семьи мелкопоместного дворянина, с которым когда-то вместе служил капитан.

Крепкий Дайнис тогда сразу уложил Эдрика на лопатки, применив какой-то хитрый прием. Эдрик разозлился и попытался наброситься на нового мальчишку, но Дайнис побеждал раз за разом.

Тиль тогда сказал:

— Пресветлый, теперь ты будешь стараться, чтобы стать лучшим.